№6(29)(2014)

События Майдана показали, что наша страна уже давно нуждается в полномасштабном реформировании всех сфер жизнедеятельности. Не является исключением и экономическая юриспруденция. Какие проблемы существуют в украинском законодательстве по данному направлению, в каких реформах нуждается эта сфера, прислушивается ли новая власть к мнению профессионального сообщества, и почему политики не спешат удовлетворять общественный запрос на давно назревшие изменения?

Обо всем этом «Независимый АУДИТОР» пообщался с председателем общественной организации «Украинская палата арбитражных управляющих» Анатолием Родзинским.

Беседовал: Сергей Шевчук

Анатолий Анатолиевич, Вы являетесь одним из ведущих специалистов в Украине по вопросу банкротства физических лиц. Расскажите, как все начиналось и когда впервые в украинском обществе появился серьезный запрос на проведение такой процедуры?

К сожалению, у нас, в отличие от цивилизованных государств, закона о банкротстве физичес­ких лиц нет. Действующий закон Украины о банкротстве предусматривает проведение такой процедуры только для юридических лиц, а также для тех физических лиц, которые занимаются предпринимательской деятельностью. Но, увы, этим все и ограничивается.
Закон Украины «О банкротстве», в котором прописана процедура банкротства для физических лиц – предпринимателей, был принят в нашей стране еще в 2000 году, однако спрос на такую процедуру возник только в 2008-м, когда наступил кризис. Тогда курс доллара увеличился в два раза, банки прекратили кредитование, а цены на недвижимость ввиду отсутствия спроса снизились от двух до десяти раз. Украинцы, к несчастью, поверили заявлениям некоторых политиков, обещавших нескончаемый экономический рост в нашей стране. Именно тогда люди начали покупать недвижимость не только для себя, но и для перепродажи, чем серьезно взвинтили цены на рынке. С 2004 по 2008 гг. цены абсолютно необоснованно увеличились в пять раз. Банки выдавали кредиты направо и налево, нередко вообще без первоначального взноса под залог недвижимости. Но в один прекрасный момент заемщики по объективным причинам стали неплатежеспособными.

Расплатиться, продав объект залога, должники не могли, потому что стоимость недвижимости существенно снизилась. При этом задолженность только увеличивалась, поскольку в ход пошли пеня и штрафы. Вместе с тем банки заняли чрезвычайно жесткую позицию: если человек имел задолженность, то автоматически считался злостным неплательщиком. Именно поэтому в большинстве случаев банки даже слышать не хотели о таких вещах, как реструктуризация или же списание долга.

Такая позиция привела к банкротству нескольких крупных финучреждений. Далеко за примерами ходить не нужно: совсем недавно была начата ликвидационная процедура банка «Форум», который занимал одну из самых жестких позиций на украинском рынке в отношениях с заемщиками и никогда не шел ни на какие переговоры.

Получилось так, что и банковское сообщество, и суды, и государство реально ополчились против заемщиков, у которых не было никакой возможности возвращать банкам деньги. Единственным выходом для большинства должников была процедура банкротства физических лиц.

Почему процедура банкротства физлиц-предпринимателей была не востребована до кризиса 2008 года?

Спроса на нее не было, потому что до 2008 года, если человек брал кредит, а потом не мог по нему расплатиться (в качестве залога зачастую выступала недвижимость, стоимость на которую непрерывно росла), он мог это имущество продать и расплатиться по долгам. При этом у него даже могли остаться какие-то деньги. Вот и сегодня мы фактически вернулись в то докризисное состояние, когда про­цедура банк­ротства физлиц-предпринимателей не имеет особого спроса. Вместе с тем появился запрос общества на введение процедуры банкротства для всех физических лиц, независимо от того, предприниматель это или нет.

Как сейчас обстоят дела в этой сфере? Изменилось ли законодательство, и сохранился ли спрос на процедуру банкротства для физлиц?

Я всегда говорил, что наилучшим исходом для заемщика в спорах с кредитором является погашение имеющихся долгов. Если такой возможности у него нет, и кредитор не идет на уступки в виде реструктуризации, отсрочки платежей, снятия процентов или списания долга, должник может пройти процедуру банкротства. Раньше это был вполне эффективный механизм, с помощью которого заемщик мог решить существенную часть своих проблем с кредиторами, что на практике подтверждалось множеством судебных решений.

К сожалению, не могу не упомянуть, что, как и в любой другой области права, судебная практика здесь противоречивая, банковское лобби, безусловно, не сидело сложа руки, поэтому судебные решения в сфере банкротства могут противоречить друг другу.

Однако в январе 2013 года начала действовать новая редакция закона Украины о банк­ротстве, принятая при непосредственном участии представителей банковского лобби, которая запрещала реализацию в ходе процеду­ры банкротства имущества должника физического лица – предпринимателя, находящегося в залоге у банка. Таким образом, были нивелированы абсолютно все преимущества банкротства физлиц-предпринимателей.

Свою роль здесь сыграло в том числе и банковское лобби во властных кругах, которое использовало все свои возможности, чтобы все эти преимущества перекрыть. Иными словами, до 2013 года, если физлицо объявлялось банкротом, то его должны были абсолютно законно и обоснованно освободить от всех заявленных в этой процедуре требований кредиторов. Сейчас же выходит так, что банк имеет возможность бесконечно тянуть с незадачливого заемщика деньги, который даже если продаст все залоговое имущество, от долгов отделаться не сможет.

Так не должно быть. По моему мнению, в Украине необходимо ввести закон, по которому процедура банкротства станет возможной не только для юридических лиц и физлиц-предпринимателей, но и для всех категорий граждан.

То есть получается, что сегодня для физлица-предпринимателя фактически нет никакого смысла проводить процедуру банкротства?

Да, закон 2013 года полностью изменил правила осуществления процедуры банкротства для физлиц-предпринимателей. Сейчас имущество, которое передано заемщиком в залог банку, в процедуре банкротства не продается, и долги человека перед банками не списываются – так написано в законе. Процедура банкротства физлица-предпринимателя сегодня имеет смысл только в том случае, если это лицо должно своим контрагентам по обязательствам, непосредственно связанным с бизнесом. Но таких случаев очень мало.

Почему так важно обеспечить процедуру банкротства для всех физлиц? Население Украины настолько неплатежеспособно?

За последние несколько лет в Украине активизировали свою деятельность разнообразные финансовые организации, выдающие огромное количество потребительских кредитов под невероятно высокие проценты, которые иногда достигают 120 % годовых. Речь идет не только о банках, это и кредитные союзы, и финансовые компании. Естественно, такие легкодоступные, хоть и дорогие денежные ресурсы среди населения являются очень популярными, но в наших условиях нередко возникает ситуация, когда человеку попросту нечем платить по своим долгам. При этом кредитные организации, выдавая кредиты под такие проценты, четко понимают, что часть заемщиков им эти деньги не вернут, в связи с чем такие потери изначально закладываются в процентный доход. Отсюда и огромная пеня или штрафы за просрочку платежей. Возникает два варианта: либо мы имеем вечного должника, либо государство дает ему конкретный, четко обусловленный законом механизм, согласно которому он мог бы эти долги списать. Таким механизмом является процедура банкротства для всех физических лиц.

Очевидно, что пожизненный должник государству невыгоден. Он перестает официально работать, не платит налоги, исключается из общественной жизни. По сути, мы теряем одного из субъектов экономики ради того, чтобы какие-то другие организации получали дополнительную прибыль.

Сейчас законом запрещено физлицу-предпринимателю, который стал банкротом, продолжать вести предпринимательскую деятельность, брать новые займы, распоряжаться своим имуществом. Все это можно сколько угодно ограничивать, но важно, чтобы люди имели хоть какой-то законный выход из трудного финансового положения.

Сами политики и чиновники это понимают? Каковы шансы того, что процедура банкротства физлиц будет законодательно оформлена уже в ближайшее время?

Сейчас весьма сложная политическая ситуация, все ждут внеочередных выборов в Верховную Раду, да и вообще обстановка в стране крайне нестабильная. Необходимость введения процедуры банкротства не только для юридических, но и для всех физических лиц назрела даже не вчера, а еще позавчера – это неоспоримо. Спрос на нее в обществе чрезвычайно велик.

К счастью, уже сегодня складывается тенденция, когда наши политики начинают понимать, что главной ценностью для них являются все же люди. Благодаря этому мы видим движение навстречу в плане их отношений с банковскими и кредитными организациями. Пришло время понять, что не все заемщики, которые не платят, являются мошенниками.

Проблема неплатежеспособности граждан – это не только проблема каких-либо отдельных личностей, но и проблема всего государства, а его задача, в свою очередь, – разработать и ввести законодательные механизмы, которые помогли бы людям выходить из трудных финансовых ситуаций.

Политики не должны списывать этих людей со счетов. Как известно, не ошибается только тот, кто ничего не делает, поэтому и люди, которые попадают в сложную экономическую ситуацию, – это в большинстве своем наиболее активные и деятельные члены нашего общества, не побоявшиеся идти на риск и брать на себя серьезную финансовую ответственность. Сбрасывая их со счетов, мы лишаем себя тех экономических моторчиков, которые двигают нашу экономику вперед и вытягивают ее из кризиса.

Кстати, о политиках. Уже четыре месяца как Министерством юстиции Украины руководит новая команда во главе с Павлом Петренко. Как бы Вы оценили ее деятельность? Что нового привнес Петренко и заслуживает ли он того, чтобы остаться в кресле министра юстиции?

Начну с того, что Всеукраинская саморегулируемая организация «Украинская палата арбитражных управляющих» защищала интересы арбитражных управляющих со всей Украины при трех министрах. Мы видели и пытались улучшить работу ведомства и при Александре Лавриновиче, и при Елене Лукаш. Естественно, мы не можем не следить и за работой нового министра Павла Петренко.

При всех трех министрах мы пытались обратить внимание чиновников на те или иные проблемы в сфере деятельности арбитражных управляющих и, признаться честно, когда в Минюст пришло новое руководство, на него возлагались очень большие надежды. Самый молодой министр юстиции Петренко заверил всех нас, что настало время перемен, наше мнение будет услышано и мы наконец-то увидим реальные реформы в сфере отечественной юриспруденции.

Увы, прошло сто дней с момента его назначения, и я вынужден констатировать, что ситуация не только не изменилась к лучшему, а даже намного ухудшилась. Приведу простой пример. Раньше, как правило, на все обращения нашей палаты в министерство мы получали вежливое, но настойчивое заверение со стороны чиновников в том, что ведомство все делает правильно и прислушиваться к мнению профессионального сообщества оно не собирается. При этом Минюст отвечал в положенный по закону срок в 30 дней. Сейчас же складывается такое впечатление, что представителей профессионального сообщества, которые занимают конструктивно критическую позицию, в министерстве попросту игнорируют.

А с какими конкретными предложениями или пожеланиями Палата арбитражных управляющих обращалась в Минюст в последнее время? Нынешнее Министерство юстиции вообще никак на это не реагирует?

За время работы нового руководства Минюста мы написали 15 обращений – предложения, замечания, концепции реформирования, вопиющие случаи коррупции – ни одно из них так и не удостоилось ответа.

Например, Палату арбитражных управляющих не устраивает деятельность Дисциплинарной комиссии арбитражных управляющих при министерстве. Она успешно функционирует еще со времен Лавриновича, но этот орган используется в первую очередь в качестве элемен­та коррупции и давления на арбитражных управляющих. Случаев, когда их безосновательно отстраняли от дел или привлекали к ответственности, раньше и без того хватало, но сейчас такая практика только участилась. По нашему мнению, Дисциплинарную комиссию необходимо переформировать: она изначально была сформирована неправильно, поскольку в ее составе из семи человек четверо являются представителями только двух украинских саморегулируемых организаций. Для остальных же доступ к этому процессу был закрыт еще в начале 2013 года.

Также нас не устраивает движение, начатое еще предыдущей властью, в сторону монополизации Минюстом в частности услуг по повышению квалификации арбитражных управляющих, которые по закону обязаны повышать свои профессиональные навыки раз в два года.

Если раньше право проводить семинары по повышению квалификации управляющих имели саморегулируемые организации, профильные высшие учебные заведения, а также Обучающий центр Минюста (причем доступны были такие курсы во всех регионах страны), то сегодня министерство полностью монополизировало эту сферу. Наша организация выступает за отмену такой монополии. Мы вообще всегда пытались занимать позицию конструктивной критики, но сейчас чиновники не просто не слышат, а полностью нас игнорируют.

Вы заговорили о коррупции, а борьба именно с этим явлением провозглашалась новой властью как первоочередная задача, которую необходимо решать в кратчайшие сроки. Очевидно, что новое руководство Минюста в этом плане не исключение, но можно ли говорить, что в ведомстве при Петренко исчезли или хотя бы частично нивелировались старые коррупционные схемы?

Новое руководство Минюста на волне небывалого эмоционального подъема общества не скупилось на обещания, в которых действительно центральное место занимало проведение реформ, а также борьба с коррупцией. К со-
жалению, в своих ожиданиях относительно команды Петренко мы ошиблись.

Новые чиновники Минюста не только не отменяют неверные, по мнению профессионального сообщества, решения прошлого руководства министерства, а и в некоторых сферах даже усугубляют положение. Арбитражные управляющие в Украине как проигрывали суды по искам к Минюсту при прошлой власти, так проигрывают и сейчас. Судьи боятся выносить решения против министерства, и у нас есть серьезные подозрения, что Министерство юстиции дает судам конкретные рекомендации относительно того, какое решение необходимо принять в том или ином деле.

Коррупция в среде чиновников Минюста не только не уменьшилась, но и увеличилась по сравнению с тем, что было раньше. При предыдущем руководстве министерства коррупция процветала, но хотя бы соблюдалась видимость законности. При этом складывается впечатление, что нынешнее руководство ведомства этим себя даже не пытается утруждать.

Минюст уничтожает арбитражных управляющих проверками, а дисциплинарная комиссия принимает решения о лишении управляющих профессиональных свидетельств по абсолютно надуманным поводам. В нашей практике доходило вплоть до того, что недобросовестные должники, чтобы прекратить рассмотрение в суде исков арбитражного управляющего об отмене договоров о «краже» активов предприятия, предъявляли в судах копию приказа о приостановлении деятельности арбитражного управляющего без специального штампа, который Минюст ставит на приказы при направлении их почтой, за три дня до того, как такую копию по почте получил сам управляющий. То есть в этой ситуации явно присутствует коррупционная составляющая. Еще два месяца назад мы написали письмо министру юстиции с требованием провести служебное расследование, но ответить нам до сих пор не удосужились.
Увы, вынужден констатировать, что столь плохой ситуации с управлением в Министерстве юстиции не было никогда за все время существования этого ведомства.

То есть Вы намекаете на то, что новое руководство Минюста не только не разрушает старые, но и формирует новые коррупционные схемы?

Конечно! Например, примечательна коррупционная схема при проведении тендеров на выбор торговцев и хранителей арестованного имущества. В частности, в четырех областях Минюст запустил пилотный проект по продаже арестованного имущества в Интернете за 5 %, передав это право в монополию своему государственному предприятию «Информюст». За три рабочих дня был проведен тендер, по которому выбран один хранитель этого имущества – частное предприятие с уставным капиталом в 5 тысяч гривен. Именно оно должно было получить 3 % от всего имущества, которое будет продано министерством. Таким образом, мы видели, что это должно было быть ничем иным, как коррупционным налогом на все имущество, которое продается через систему Минюста.

Сегодня Минюст под давлением журналистов и профессиональной ответственности пока отказался от выбранного им же монопольного трехпроцентного хранителя арестованного имущества, приняв изменения в свой же приказ, и передал право выбора хранителей «на места».

Теперь рядовые государственные исполнители будут выбирать хранителями имущества всех, кого они сами захотят, и согласовывать любую цену их услуг. Таким образом, прозрачности и определенности в этой сфере не добавилось: Минюст вместо установления четких и прозрачных правил по ликвидации коррупции «спрятал голову в песок», передав решение этих коррупционных вопросов «на кормление» вниз.

Возникает много вопросов и к самому монопольному минюстовскому торговцу имуществом в Интернете – частные компании предлагают те же услуги по цене до 1 % вместо 5 %.

Аргумент, что цена этих услуг высока, потому что осуществляет продажу государственное предприятие, на мой взгляд, не состоятелен: во-первых, государственное предприятие – это не государство, а во-вторых, в прессе огромное количество публикаций о том, как деньги с государственных предприятий воровались через систему госзакупки ненужных товаров и услуг по существенно завышенным ценам. Мы предполагаем, что так же может быть и с этими деньгами.

Кроме того, несколько лет назад арестованное имущество Минюста уже продавал монополист – государственное предприятие «Укрспецюст», которое закончило свою деятельность банкротством.

Иного быть и не могло, потому что монополия – это плохо, а государственная монополия – очень плохо. Монополия – это высокие цены, низкое качество, невозможность пожаловаться и отсутствие выбора.
На тендерах в остальных областях (здесь уже речь идет о продаже не через Интернет) были выбраны компании-победители, которые существуют только на бумаге! Они должны были продавать имущество с общей суммой затрат не более 6 %. Сегодня этот тендер отложен, и результаты его не объявлены, при этом уже более четырех месяцев при новом руководстве Минюста продолжает продавать арестованное имущество за вознаграждение в 15 % от его общей стоимости старая компания, работавшая и при двух предыдущих министрах юстиции, которую само же новое руководство Минюста обвиняет в коррупционной деятельности. Это немыслимо. За первые три месяца деятельности нового руководства министерства на продажу было выставлено порядка двух–трех тысяч лотов арестованного имущества. Только один из них, выставленный на торги в Одессе, в мае 2014 года принес тому же предприятию 3 миллиона гривен чистого дохода в рамках этих 15 %, тогда как по закону этот доход не может превышать сумму в 34 тысячи гривен. Коррупционная составляющая, на мой взгляд, видна здесь невооруженным глазом.

Мы передавали Минюсту наши предложения по реформированию данной сферы, суть которых – допустить к продаже арестованного имущества всех желающих с единственным к ним требованием – передать государству как залог и гарантию их добросовестности деньги, например, в размере 50 % от стоимости имущества, которое передается им для продажи, а право выбора торговца передать кредитору как самому заинтересованному лицу.

В результате государство получило бы сразу миллиарды гривен в бюджет в виде залогов и налогов от торговцев, кредиторы – недорогие и качественные услуги по продаже имущества (из-за конкуренции за их выбор среди торговцев), а граждане Украины – тысячи рабочих мест. Преимущества такого подхода очевидны, однако наши предложения Минюсту так и остались без ответа.

Поразительно слышать такое, особенно если учесть, что новое руководство Минюста представляет собой молодое и, казалось бы, более прогрессивное поколение украинских юристов. Стоит ли вообще назначать таких молодых руководителей на высшие государственные должности?

Для нас, то есть для профессионального сообщества украинской юриспруденции, крайне важно, чтобы Министерством юстиции в нашей стране управляли настоящие профессионалы, которые смогли бы наладить эффективную систему управления ведомством и реально побороть коррупцию. Я очень хорошо отношусь к инициативным молодым людям, которые стремятся, несмотря на молодой возраст, занимать высокие государственные должности. Однако я убежден, что человек, который всего четыре года назад окончил университет и вершина карьеры которого заключается в работе простым юристом в компании, пусть даже министра юстиции, не может сразу занимать должность заместителя министра или руководителя Государственной регистрационной службы.

Мы же видим обратное: руководителю Госреестра Минюста Анне Онищенко 28 лет. Руководителю аппарата Минюста Игорю Алексееву тоже 28 лет. Эти люди не имеют ни жизненного, ни профессионального, ни управленческого опыта. Оба они раньше работали в «МЛ Груп» – компании нынешнего министра юстиции Павла Петренко. Сейчас они руководят тысячами людей. Если мы более трех месяцев не получаем ответов на обращения к министру юстиции, это значит, что система работает неисправно, за что ответственно именно высшее руководство министерства. Министерство не осуществляет обратной связи с общественностью. О какой борьбе с коррупцией можно говорить? Этому не может быть совершенно никакого оправдания.

Анатолий Родзинский

Председатель «Украинской палаты арбитражных управляющих», известный украинский юрист.

• Анатолий Родзинский родился 6 декабря 1975 года в Харькове.
• В 1992 году успешно окончил среднюю общеобразовательную школу № 131 г. Харькова, где за особые успехи в обучении был награжден серебряной медалью.
• Первое высшее образование Анатолий Анатолиевич получил в Харьковском национальном университете радиоэлектроники, где учился по направлению «Прикладная математика и менеджмент», получив диплом с отличием по специальности «Инженер-математик».
• В 2000 году Родзинский окончил Институт международных отношений КНУ имени Тараса Шевченко, где также получил диплом с отличием по специальности «Международные экономические отношения».
• Спустя десять лет, в 2010 году уже в статусе лицензированного арбитражного управляющего (соответствующую лицензию он получил в 2007 году) Анатолий Родзинский успешно окончил обучение в Институте последипломного образования Харьковского национального педагогического университета им. Г. Сковороды по специальности «Правоведение».
• В 2011–2012 годах работал заместителем начальника управления – начальником отдела сопровождения процедур банкротства и информационно-аналитической работы Управления по вопросам банкротства Департамента нотариата, банкротства и функционирования цент­рального засвидетельствованного органа Министерства юстиции Украины.
• С 2012 года Анатолий Родзинский возглавляет Всеукраинскую общественную организацию «Украинская палата арбитражных управляющих».
• Является одним из ведущих в Украине специалистов по вопросам банкротства физических и юридических лиц, занимает должность генерального директора ООО «Центр Банкротства».
• Помимо всего прочего, Родзинский имеет научную степень кандидата технических наук, является автором многочисленных публикаций на юридическую тематику в печатных и интернет-СМИ.
• С 2010 по 2015 гг. Анатолий Родзинский – депутат Харьковского городского совета.