№1-2(36-37)(2015)

Нужна ли сегодня карикатура и есть ли у нее будущее в Украине?

К каким чувствам должна побуждать настоящая сатира, есть ли грани допустимого в выборе тем, и над чем не рискуют шутить украинские карикатуристы? Обо всем этом, а также о современных техниках, модных тенденциях, культурных особенностях и признании в мире карикатуры – с художником и председателем Ассоциации карикатуристов Украины Константином Казанчевым побеседовала журналист «Независимого АУДИТОРА»

Беседовала: Юлия Мостовая

  Константин Афанасьевич, складывается впечатление, что карикатура в наших СМИ переживает свой закат. Редкие издания сегодня могут похвастать наличием штатного или даже внештатного художника. С чем это связано? Деньги экономят, спрос отсутствует или художники не соглашаются?
В отличие от западных стран, у нас периодическая пресса и карикатура пережили мощную встряску в 1991 году: многие издания закрылись, сотрудники оказались на улице, население перестало массово выписывать газеты и журналы. Издания, которые удержались на плаву, крутились, как могли. Вот тогда карикатура практически ушла из прессы, а ее место заняла реклама – деньги. Был период, когда она начала постепенно возвращаться, но сейчас снова ушла. По большей части, из-за экономических причин. Многие редакции просто выставили своих карикатуристов на улицу, поскольку стало очевидно, что работать с ними как с фрилансерами куда выгоднее, чем содержать в штате, выплачивая фиксированную ставку и больничный. А учитывая слабую востребованность жанра и размеры гонораров на фрилансе, сами понимаете, художники подались на вольные хлеба.
Во-вторых, я думаю, от непонимания, что карикатура – это та же журналистика, но визуальная. Хороший сатирический рисунок может вполне составить конкуренцию статье, причем в солидных зарубежных изданиях, таких как The New York Times так и происходит. У нас же карикатура оказалась, по сути, не нужна, ее заменили фотографией, графиками, клипартами.
Кроме того, в последнее время журналистика стремительно уходит в сеть, а карикатура в Интернете очень плохо прививается. В Украине, размещая свою работу в сети, автор фактически теряет над ней контроль – у нас катастрофическая ситуация с решением вопросов авторских прав. Закон не работает. При Кучме хотя бы устраивали показуху с трактором по пиратским дискам, а сейчас даже такого нет – черная дыра.

  В среднем, сколько сегодня украинские издания готовы платить художнику за сатирический рисунок?
По-разному. Но, как правило, наши карикатуристы получают мало. В среднем, 100–200 грн за рисунок. Бывает, что карикатура может стоить и 10 грн. Если повезет – серьезное издание заплатит 500. На Западе карикатура стоит гораздо дороже: €100–200, а то и выше, – смотря для каких журналов и что она из себя представляет. Если это передовица (кстати, то, чего у нас нет), и готовится политическая карикатура по заданной теме, которая выйдет на уровне статьи, – то такая работа оплачивается очень хорошо. Среди карикатуристов есть несколько миллионеров (сами понимаете, не у нас) – как раз они и делают подобные вещи.

  Принято считать, что для хорошего сатирика нет ничего святого. Существует ли гласный/негласный морально-этический кодекс карикатуристов, который определяет грани того, где еще можно шутить, а где уже не стоит? Да и, собственно, есть ли темы, которые в карикатуре затрагивать нежелательно?
Нет такого кодекса. Рисовать карикатуры можно на все, что угодно. Да и какие могут быть запреты? Общество развивается, многие комплексы и предрассудки прошлого уходят. Люди позволяют себе больше свободы. В 60-х были целые манифестации против мини-юбок, буря критики, даже выступления Папы Римского – и все это находило отображение в карикатурах. С тех пор рамки того, что можно рисовать, а что нет, расширились. Раньше нельзя было рисовать Ленина (не карикатуры на него, а даже портреты) – сейчас это запросто. Почему нельзя делать карикатуры на пророка Мухаммеда? Можно. Сколько рисунков на Иисуса Христа? Немеряно. Вопрос ведь не в том, что рисовать, а в том, как это делать. Здесь нужно быть очень толерантным.

  Вот как Вы оцениваете карикатуры французского еженедельника Сharlie Hebdo за которые художники поплатились жизнью? Можно ли так рисовать?
Начнем с того, что дело там вовсе не в карикатурах, религии и, тем более, не в карикатуристах. Французские художники стали жертвами политики Евросоюза в отношении мигрантов – просто попали под раздачу. По сути, это полный провал миграционной политики ЕС. Я не понимаю, как можно допустить, чтобы иммигрант мог проживать в стране, при этом не работая, получая пособие и даже не утруждаясь выучить местный язык?
К тому же, у проблемы есть серьезный исторический подтекст. Когда арабы из Алжира эмигрируют во Францию или Бельгию, то это не что иное, как люди из колоний, которые едут в метрополию, – поколение, воспитанное ненавистью за свое угнетенное прошлое. Сегодня колониальная политика никуда не исчезла, она только изменила свой запах. Если раньше метрополиям нужно было завоевать территорию и там содержать армию, полицейских, подавлять восстания, то сейчас все это происходит на экономическом уровне. Почему эмигранты бегут из своих стран? Потому что на родине им ничего не принадлежит. Разве бегут из Саудовской Аравии, где нефть на 100 % принадлежит государству и местное население получает баснословные соцвыплаты? Нет. Бегут из Нигерии, Алжира. А так как переселенцы, в основном, являются безграмотными, работают на самых плохих низкооплачиваемых работах и прекрасно осознают свое положение – они становятся неконтролируемой средой для развития криминала в Европе. Естественно, это создает колоссальные проблемы в каждом отдельно взятом государстве ЕС. Если бы этот случай (прим. ред. – нападение на редакцию Сharlie Hebdo 7 января) не произошел, я думаю, надо было придумать что-то подобное, чтобы дать стране шанс как-то выйти из этой тупиковой ситуации. По своим законам они не могут их выгнать – это плохо, не демократически. Но теперь у них есть зацепка, возможность принять определенные меры, чтобы прекратить миграцию. Только вот цена этой возможности оказалась слишком высока – жизни художников.

  На Ваш взгляд, редакция Сharlie Hebdo правильно повела себя после трагедии? Новый номер с карикатурами на пророка Мухаммеда вышел рекордным семимиллионным тиражом на шести языках, вызвав очередной взрыв негодования среди мусульман Африки и Востока. К тому же журнал воспользовался трагедией и увеличил подписку в 20 раз.
Это же бизнес, капитализм в чистом виде. К тому же деваться им некуда – это ответный вызов радикально настроенным исламистам, своего рода демонстрация силы со стороны Франции. Естественная реакция на мой взгляд.

  Украинские СМИ не стали перепечатывать скандальные карикатуры на пророка, как это сделали многие издания мира, проявляя солидарность с коллегами из Сharlie Hebdo. Есть разные мнения на этот счет. Как Вы считаете, плохо у нас поступили или разумно?
Дело здесь не в солидарности и не в свободе слова, а в мировой политике, игроком которой Украина, увы, не является. Мы только наблюдаем, но не участвуем. Вообще, складывается впечатление, что у нас все только и готовятся подняться и коллективно переехать на западное побережье Франции или поближе к Америке. В том числе владельцы средств массовой информации.

  Острые рисунки и карикатурные скандалы – привычное дело на Западе. Художников там преследуют и привлекают к ответственности обозленные политики, бизнесмены и религиозные фанатики. У нас же карикатура какая-то «беззубая». Нет скандалов и судебных разбирательств на этой почве. Напрашивается вопрос — почему?
У нас очень хорошая карикатура, но практически нет той, которая есть в цивилизованных, богатых странах, когда рисунок имеет портретное сходство с конкретным политическим или другим лидером; обыгрывается его фраза, действие – назовем ее «шаржированной». Видели, какие карикатуры рисуют за границей на Ангелу Меркель, Жозе Мануэля Баррозу, Барака Обаму, Франсуа Оланда? А на наших политических деятелей? Очень жесткие. У нас такое никто не напечатает. В Украине острая карикатура на политика или бизнесмена, воспринимается как наезд, ведь практически у каждого из них есть свое печатное издание. Это такая особенность нашего менталитета: «ты меня не трогай, и я тебя не трону».
С другой стороны, у нас ведь и культура карикатуры очень отличается от той, которая во Франции или Германии. У нас тоже рисуют политиков и религиозных персонажей, но без оскорблений и издевательства. Наши художники не опускаются до низкопробной карикатуры, которая будет задевать чьи-то интересы. Возможно, у нас чуть больше добра и уважения, чем у тех же европейцев или американцев. Многие коллеги меня не поддерживают, но я считаю, что в карикатуре не должно быть открытого антагонизма – должна быть толерантность. Даже в политической. Кстати, очень хорошие и добротные карикатуры делает Анатолий Василенко, народный художник Украины, автор бывшего журнала «Перець».

  Политическая сатира по определению кого-то обижает, а если этого не происходит, то значит, это уже не сатира и не политическая… Можно ли в наше время быть хорошим политическим карикатуристом, не обладая четкими политическими убеждениями?
В идеале политический карикатурист должен иметь конкретные политические убеждения – стержень. Но, к сожалению, у многих современных карикатуристов позиции нет: что дали, то и рисуют. Да и какая может быть позиция в этой стране? У нас было четыре президента, у каждого из которых была своя идеология, причем, как оказалось, у каждого неправильная, потому что все закончили плохо. Это нечто потрясающее. Имея позицию, в нашей стране карикатурист обречен постоянно попадать под раздачу. Наверное,
поэтому у нас многие предпочитают философско-образный юмор.

  Получается, и самоцензура процветает?
Самоцензура – плохое слово. Но отчасти это так. Карикатура, к сожалению, очень рисковый стиль, а наша страна не дает карикатуристу никакой защиты. Карикатурист должен быть железно защищен, как и журналист. Но зачастую, даже работая в СМИ, художники не являются членами Национального союза журналистов Украины. Бельгийцы, когда у них случился конфликт, защитили своих карикатуристов, не отдали на растерзание (прим. ред. – в 2010 году МИД Бельгии отказался приносить извинения РФ за карикатуру, опубликованную бельгийском журнале Knack, по поводу терактов в московском метро, произошедших 29 марта). Можете представить себе такое у нас? Нет? Вот вам и ответ.

  Вот Вы сказали, что культура нашей карикатуры очень отличается от той же европейской, азиатской или американской. А в чем еще проявляется так называемый «национальный колорит»?
У нас есть особое чувство юмора, которое воплощается и в карикатурах. Скажем, случилось какое-то ЧП, мы его пережили, спаслись, отдышались – можно и посмеяться над этим. Немцы и англичане так не могут. Пример из жизни: в 2006 году мы проводили в Украине международный конкурс карикатур: «Чернобыль – 20 лет после аварии», так это был какой-то ужас. Все работы, которые приходили из-за границы, были трагичными и устрашающими, зато наши художники веселились от души. Это даже не черный юмор, а какой-то граничащий со смертью. Впрочем, особенности юмора в той или иной стране очень влияют на карикатуру. Японский юмор очень сложен для нашего восприятия, не всегда понятен английский, а индонезийский – милый и я бы сказал, в нем есть что-то детское.

  Кроме смеха, какие чувства должна вызывать карикатура у зрителя? Что он должен испытывать, увидев действительно талантливую работу?
Вообще, карикатура может быть разной: смешной, злой, ироничной, грустной – любой. Но я за положительные эмоции. Мне кажется, творчество должно нести людям позитив, иначе зачем оно нам? Если художник жаждет вынести на публику свою желчь – это не искусство. Кроме того, карикатура должна делать человека немного свободнее, отрывать его от привычного восприятия вещей.

  Нуждается ли хороший рисунок в тексте? Какие рисунки ценятся больше: те которые могут или не могут «работать» без текста?
Многие считают, что карикатура без слов – качественнее. На мой взгляд, это все равно, что сравнивать две куртки: на молнии и на пуговицах, – обе застегиваются, греют. Это дело вкуса. Карикатура без слов требует больше усилий от автора, необходимо донести идею с помощью зрительных образов так, чтобы она была понятна без слов. Но карикатура со словами – это совершенно нормально. Например, американская – практически вся со словами. Карикатуру без слов в США рисуют наши эмигранты. Это традиции. Немецкая карикатура также преимущественно со словами. Очень много, кстати, российской карикатуры со словами: прекрасные рисунки у Вячеслава Шилова из Санкт-Петербурга. Техника у него, правда, довольно примитивная, но сюжеты замечательные. Есть и наши художники, которые делают отличные вещи со словами: Саша Дубовский, Валерий Чмырев, Николай Капуста, всех не перечислю

  Поскольку уже заговорили о технике, принципиально ли для хорошего карикатуриста классическое художественное образование, академическая база?
Редко встретишь карикатуриста, который окончил художественный институт или училище. К тому же такой специализации, как карикатура, в наших учебных заведениях и не было никогда. Как правило, в карикатуру приходят инженеры, архитекторы, дизайнеры. Техника, конечно, важна, но это не всегда главное. Хотя, если судить по конкурсам, то сегодня призовых работ, выполненных в плохой технике, практически нет – уровень стал выше.

  Какая техника больше всего ценится в кругу карикатуристов?
В основном ценится акварель, гуашь, тушь. Многие рисуют гелевой ручкой. Как правило, художники используют в своем творчестве все, что приносит нам прогресс. Поэтому, сейчас много компьютерной графики. Работы в масле встречаются крайне редко, а если и есть, то такие вещи делают, как правило, под заказ – для приватных коллекций.

  Такое явление, как «мода» в карикатуре присутствует?
Конечно. Как и во всем. Мода в карикатуре зависит от того, кто ее задает. Несколько лет назад в карикатуру ворвался мексиканский художник, иллюстратор Анхель Болиган. У него современная высококлассная техника – сейчас многие его копируют. Нередко перенимают стиль немцев, поляков. В советское время копировали наших карикатуристов: Сергея Тюнина, Михаила Златковского. Сами понимаете, все карикатуристы-профессионалы вышли из любителей, а нет лучшего метода обучения у художников, скульпторов и актеров, чем подражание. Как говорится, сначала необходимо научиться чужой технике, а затем из тебя попрет твое «Я».

  В газетно-журнальной публицистике текстам разных жанров свойственна определенная архитектоника. Есть ли некие правила, приемы, с помощью которых можно сделать элементарную карикатуру?
Пожалуй, нет. Карикатура – это не конструктор «Lego». Едва ли можно взять клипарты и составить из них хороший рисунок. У каждого карикатуриста есть свой персонаж, свои пристрастия. Не всегда карикатуры композиционно построены правильно. К тому же, нет такого жанра искусства, в котором была бы столь явно выражена гипертрофированность форм. Например, у кубинского художника Ареса есть карикатура, на которой солдат с одной огромной рукой (которая держит оружие) и одной маленькой (которая держит птичку), или у того же Болигена есть ракурс – огромные ноги, маленькая голова – но это так гармонично выглядит, что зритель не чувствует в этом диспропорции.

  Могут ли карикатуристы «рисовать между строк», скажем, за основным смыслом работы, без труда считываемым всеми, заложить еще какой-то, понятный только узкому кругу коллег по творческому цеху?
Да, безусловно, есть эстетство, как и везде. Но что плохого в том, что художнику хочется выделиться? В то же время, существуют работы, имеющие несколько планов – первый, второй третий, – которые нужно разглядеть. Как правило, это очень хорошие карикатуры.

  А какие карикатуры больше ценятся: те, которые разгадываются сразу, или же те, над которыми еще нужно поломать голову?
Все зависит от ценителя. Одни ищут что-то философское, другие – то, над чем бы посмеяться. Но зачастую современная публика желает «прикольного» и «мочилова». Люди настолько насмотрелись телевизора, что не способны воспринимать чистый юмор, им нужен скандал и экшн.

  Вы являетесь лауреатом более 60-ти международных конкурсов карикатуры . Расскажите немного о том, как начали рисовать, о своих работах. Какие темы Вам ближе? С какими изданиями работаете?
Карикатуры я рисую давно. Начал, когда был молодым специалистом, разработчиком периферийной техники для компьютеров – рисовал в свободное время, было интересно. Вначале были в основном черно-белые работы тушью (волна цветных пошла только в 90-х), затем акварель. Политическая сатира меня никогда особо не интересовала. Я люблю более легкие, бытовые темы. Помню, когда работал на издания и мне заказывали политическую карикатуру, то буквально выдавливал ее из себя.
Раньше сотрудничал со многими изданиями, но дольше всего с газетой «Комсомольское знамя» (потом ее переименовали в «Независимость»). Также рисовал для РАТАУ, «Газеты по-киевски», «Комсомольской правды», «News from Ukraine» (газета шла на США и Канаду). Сейчас я редко рисую для газет и журналов: если заказывают – делаю. С удовольствием бы сотрудничал плотнее, но хочется финансовой стабильности и творческого самовыражения. Не люблю, когда мне указывают, что конкретно рисовать: дайте статью – я нарисую. Художнику нужна определенная свобода. К тому же, не всегда то, что предлагают редакторы, адекватно и профессионально. Хочется делать хорошую карикатуру и получать от этого удовольствие, а не то, что сейчас называют «кариком». А в наших редакциях, как в детском саду, – тотальный контроль.

  Вы регулярно участвуете в зарубежных конкурсах карикатур, организовываете аналогичные у нас, будучи председателем Ассоциации карикатуристов Украины. Расскажите немного о «кухне» карикатурных соревнований. Кто их проводит? Кто финансирует? Какие призовые фонды?
Как правило, во всех странах конкурсы карикатур проводят организации карикатуристов, которых поддерживают муниципалитеты и спонсорские организации. Например, в Бельгии Международный фестиваль карикатуры финансирует казино Кнокке-Хейст – это их культурное мероприятие. Один из крупнейших международных конкурсов в мире (с призовым фондом в $22 тыс., $8 тыс. – за первое место) проводит в Турции медиамагнат Айдин Доган. Вообще конкурсов карикатур в мире достаточно много, не все из них крупные, но на самые престижные в развитых странах приходят даже премьер-министр, либо президент страны.
Наши лидеры, как правило, карикатурой не интересуются. Ежегодно Ассоциация карикатуристов организовывает два конкурса благодаря спонсорам. Всеукраинский конкурс мы проводим совместно с Украинским Хельсинским союзом по правам человека при финансировании фонда «Відродження». Темы выбираем, как говорится, на злобу: в прошлом году была «Осторожно: коррупция», в этом – «Встать, суд идет».
Международный конкурс «Независимость» проводим с 2001 года, в последнее три года при поддержке ТРЦ «Большевик». Сразу скажу, что такого регулярного конкурса нет больше ни в одной стране в пределах бывшего Советского Союза. Последний мы проводили в ноябре 2014 года. Тему выбрали «Новый мировой порядок» – на мой взгляд, очень серьезная, и в жизни, и в творчестве. Участвовали 133 карикатуриста из 34 стран (423 работы). Призовой фонд, конечно, смешной у нас – 2,2 тыс. грн за 1 место.

  Много ли иностранных карикатуристов присылают работы для участия в нашем международном конкурсе? Из каких стран приходят самые сильные работы?
По соотношению участников привести статистику не могу – не считал. Да и какой в этом смысл? Безусловно, «наша делегация» больше, чем из других стран. Правда, бывали конкурсы, в которых карикатуристов из Китая было больше, чем из Украины. В «сытых» странах, как правило, работы слабее. Наверное, когда все хорошо: суд работает, улицы подметают, мусор регулярно вывозят, и не приходится ездить на ржавой машине люди перестают замечать более важные вещи. Поэтому, наиболее пассионарны карикатуристы (у нас, за рубежом), из Ирана, Турции, Китая, Румынии, Болгарии, Польши, Македонии, Хорватии, Бразилии, Аргентины и Кубы, – тех стран, где кипят страсти, наводится порядок, проводятся реформы.

  Как часто нашим карикатуристам удается привозить премии из зарубежных конкурсов? Кому достается подавляющее количество наград в международных конкурсах, которые проводятся у нас?
Наши карикатуристы привозят много наград. Но есть на международных конкурсах и плохая тенденция – отдавать большинство премий своим. Я бы назвал это «постсоветским синдромом». Помните, как при Союзе было: если конкурс пианистов проходит в Киргизии, то, скорее всего, победителем будет киргиз, в Грузии – грузин. Причем этим страдают практически все страны, и мне кажется, что Евросоюз в особенности. Хотя я и не удивляюсь такому колхозу – в ЕС очень много проблем.
В прошлом году в нашем конкурсе победил карикатурист из Чехии Иржи Слива. Украинские художники Игорь Лукьянченко и Валерия Момот заняли 2 и 3 места соответственно. Конечно, распределение наград напрямую зависит от качества работ, но в последнее время я взял за правило отдавать половину наград украинским, а половину – иностранным участникам. Поэтому и судим отдельно «наших» и «чужих». Так честнее. Началось все с конкурса про футбол в 2012 году: в каталоге мы разделили работы конкурсантов на «украинскую лигу» и «международную лигу». С тех пор эта практика осталась и мои знакомые по карикатурному делу за рубежом приняли ее с одобрением.

  На Ваш взгляд, есть ли предпосылки к созданию нового остросатирического журнала в Украине?
Все упирается в деньги. У нас ведь был сатирический журнал (прим. ред. сатирически-юмористический журнал «Перець», издавался с 1927-го до декабря 2013 года) но беда в том, что в нем оказались люди, которые сначала загнали его в землю, а потом писали открытое письмо «царю Януковичу»: «Дайте денег на журнал». Как можно было додуматься просить деньги на сатирический журнал у власти – ума не приложу. Сатирический журнал должен работать на вольных хлебах. Еще, помню, главный редактор оправдывался, что издание – «вне политики». Но это же полный абсурд! Впрочем, какая теперь разница – журнал, которому было 92 года (в мире такого больше не было), благополучно сгноили. Во время войны выходил, а теперь не выходит…

  Константин Афанасьевич, спасибо за интересную беседу. В завершение, что бы Вы пожелали нашим читателям?
Главное, чтобы все были живы и здоровы! Поменьше смотрите телевизор, интересуйтесь карикатурой, читайте между строк.