№9(32)(2014)

В каком состоянии находится книжное дело Украины, и какова в этом заслуга государства?

Сколько книг производится в стране ежегодно, и почему наш рынок не может противостоять экспансии российской печатной продукции?

Как справиться с «пиратской вакханалией» в отрасли?

Не потеснит ли e-book бумажную книгу? А главное, какие инициативы и амбициозные проекты уже реализуются в Украине?

На эти и другие важные вопросы нам ответил президент Украинской ассоциации издателей и книгораспространителей Александр Афонин.

Беседовала: Юлия Мостовая

Александр Васильевич, нередко приходится слышать, что украинский книжный рынок не только не развивается, но и приобретает перманентный стагнационный характер. Неужели ситуация настолько критична? В целом, как оцениваете динамику развития и нынешнее состояние книгоиздательского дела в Украине? 

Книжный рынок Украины никогда не мог похвастаться хорошим состоянием. Практически все годы независимости властями не предпринимались никакие действия по формированию этого рынка, напротив, все сводилось к его разрушению. По состоянию на 1991 год наш рынок был хорошо сбалансированной структурой: существовало всего 30 государственных издательств, но они производили почти 200 млн экземпляров книг в год. Количество названий было значительно меньше, чем сегодня: в пределах 7 900–8 000, однако была очень хорошо развита государственная и муниципальная книготорговая структура, оптовая и розничная. Существовало государственное предприятие «Укркнига» с развитой сетью областных организаций; работали 6 оптовых баз, на которые завозился весь ассортимент, рассчитанный на несколько регионов. Это была абсолютно четкая отработанная логистическая система, которая даже по нынешним европейским меркам выглядела как издательская индустрия.
С получением независимости новые власти принялись разрушать старую систему, а вместе с ней резко пошла в упадок и отрасль. Было принято постановление о ликвидации «Укркниги». Следом за ней посыпалась система «Укоопспилка», распалось «Общество книголюбов». Фактически в течение нескольких лет была разрушена системная книжная торговля и приняты законы, которые не давали книжным магазинам никаких преференций в вопросах аренды тех коммунальных помещений, в которых они размещались в течение 30-50 лет.
Существенно упало производство, пошли вниз тиражи: если в 1990 году в Украине производилось 4 книги на 1 жителя в год, то в 1994 году эта цифра уменьшилась в 4 раза. С тех пор Украина так и не вышла из этой абсурдной цифры.
Сегодня украинская издательская отрасль напоминает рынки позднего европейского средневековья: отсутствуют инфраструктурные элементы, системная торговля, оптовая торговля, нормальная логистика. Если в Европе издатель прекращает заниматься книгой с момента, когда он передал пленки для печати на производство (в некоторых странах издателям на законодательном уровне запрещено заниматься розничной продажей своей продукции), то в Украине издатель занимается всем самостоятельно. То есть каждое издательство является законченным циклом производства: от поиска автора до реализации продукции. Это ненормально, поскольку издатель несет очень большие затраты временные, финансовые, эмоциональные. По сути, это равносильно ручной сборке в расцвет эпохи фордовского конвейера. Кроме того, в стране до сих пор нет программы, направленной на популяризацию книги и чтения. Те документы, которые принимаются органами центральной власти под нашим давлением, абсолютно не выполняются на региональном уровне; попытки организовать какие-то магазины – пресекаются администрацией. Единственное, что удерживает сегодня рынок и дает ему возможность находиться на плаву, не имея особых стимулов к развитию, – это льготы, но они заканчиваются 1 января 2015 года.

Но ведь если не власти, то издатели, наверняка, предпринимали попытки исправить ситуацию…
Все наши попытки заканчивались ничем. Единственное, что нам удалось, – добиться налоговых льгот. Первая попытка, которая увенчалась успехом, – снятие налога на добавленную стоимость с производства книги в 1997 году. Но мы тогда опоздали, потому что в 1995 году в России был введен полномасштабный закон о льготах: от НДС и налога на прибыль освобождались все субъекты издательского дела и смежных направлений (производители бумаги, логисты, доставка книг и бумаги). Кроме того, в России был установлен единый минимальный тариф для пересылки книг, независимо от того, куда эту книгу отправляли: из Москвы в город Иваново (100 км) или во Владивосток. Поскольку российская книга всегда стояла очень прочно (в 90-е годы в России производилось 1,5 млрд экземпляров книг), стимулирование налоговыми преференциями помогло ей достаточно быстро подняться и начать экспансию в Украину. Тем временем украинскую книгу давили всеми существующими налогами, уничтожались книжные магазины: их выбрасывали на улицу, перекупали, продавали, и наша книжная отрасль просто не могла сопротивляться тому потоку книг, который хлынул из России.

Режим налоговых льгот просуществовал в России только 4 года, в то же время украинские книгоиздатели получили в 2001 году дополнительные налоговые преференции от государства (освобождение от налога на прибыль) и пользуются ими до сих пор. Почему же ситуация с засильем российской книги в Украине не изменилась?
Россия имеет значительно большую мощность в производственной сфере и, в отличие от Украины, там сохранилась системная книжная торговля, причем как частная, так и государственная. При этом власти федерации не уменьшали обороты закупки книг для библиотек, хотя этот процент и несколько ниже, чем в Европе или США. Например, в европейских странах за бюджетные деньги закупается от 25 % до 35 % книг, производимых в стране за год, а в США – не менее 40 %. Благодаря такому механизму государство предоставляет населению доступ ко всем книгам, изданным в стране, и оказывает системную финансовую поддержку издателям, которые, независимо от обстоятельств, продают определенный процент тиража государству и за счет этих средств частично компенсируют затраты на издание книги.
В Украине все 23 года финансирование библиотек практически не осуществлялось, а процент закупки украинских книг библиотеками, как правило, составлял от 1,5 % до 2,5 %.

Недавно вице-премьер-министр Александр Сыч предложил ввести квоты на книги, выпущенные в России. Будут ли эффективны подобные меры? Станут ли они панацеей для рынка?
Эта тема не нова, она поднималась еще в бытность Кириленко Вячеслава Анатольевича вице-премьер-министром. Тогда Ассоциация издателей категорически выступила против. Да, засилье российской книги в Украине имеет место, но квотировать книгу, как, например, сахар или трубы, – невозможно. Не существует такого механизма, поскольку каждая книга – это отдельная функцио­нальная стоимость. Если в России производится в год 130 тыс. наименований книг, как определить, что мы завозим, а что нет? С другой стороны, где гарантии того, что россияне согласятся заво­зить именно то, что мы разрешим? Сегодня у нас нет ни критериев, ни какого-либо механизма введения квот.
Еще одна проблема заключается в том, что только 40 % книг российского производства ввозятся в Украину официально. Все остальное – это серый импорт, который идет через восточные границы с Белгорода и Ростова-на-Дону. В этом году – по сравнению с прошлым – официальные поставки упали в три раза. Вместе с тем сильно уменьшился объем пиратской продукции, поскольку сейчас там идет война. Насколько мне известно, «Эксмо» даже продали принадлежащую им сеть «Читай-город», дабы не иметь прямых контактов и не заниматься инвестициями в Украину. Поэтому говорить о каких-либо квотах, наверное, бессмысленно, поскольку уже сегодня объем рынка российской книги начал сильно уменьшаться.

В таком случае, какие механизмы контроля отечественного рынка были бы уместны сегодня?
На мой взгляд, необходимы механизмы, которые бы позволили контролировать рынок изнутри. Согласно нашему законодательству, частные предприниматели не обязаны показывать источник происхождения товара. Однако если речь идет об обуви, одежде – это одно дело, но книга – особенный товар, который имеет признаки авторства. Поэтому сегодня необходимо срочно вносить в законодательство изменения, согласно которым каждый торговец книгами, независимо от формы собственности и юридической регистрации, должен будет иметь документ, подтверждающий происхождение этого товара, а также копию авторского договора этого издательства с автором. Кроме того, необходимо обязать продавцов импортной продукции представлять документы от поставщиков, подтверждающие, что эта продукция прошла таможенную очистку и завезена официально. На практике это несложно.

Есть ли аналогичные законодательные нормы в других странах?
Нет других таких стран. В других странах четко соблюдаются законы. Там не печатают пиратское и не ввозят книги фурами. Там за издание пиратской книги можно получить пять лет, причем преследуется не только производитель, но и потребитель пиратской продукции. Сегодня мы говорим о чести, достоинстве, революции; мы хотим жить в цивилизованном обществе, где соблюдается буква закона, но, тем не менее, собираемся и дальше покупать ворованные книги, потому что нам это удобно. Украина – одна из самых пиратских стран с точки зрения уничтожения легального издательского бизнеса. Любая мало-мальски продаваемая книга в течение двух недель сканируется, печатается и продается пиратами в два раза дешевле оригинала. По сути, издатели, собрав какие-то копейки и выпустив 3–5 неплохих книг, не могут их продать и вернуть деньги даже для того, чтобы продолжить производство. Электронное пиратство в Украине вообще неконтролируемо. Дошло до того, что, например, в прошлом году мы обнаружили несколько пиратских сайтов, на которых полностью выложены отсканированные фонды библиотеки имени Вернадского, включая секретные диссертации, кандидатские, докторские работы. Все наши обращения в милицию и прокуратуру по этому поводу ни к чему не привели.

Сколько в нашей стране государственных и частных издательств (зарегистрированных и реально занимающихся книгоиздательством)?
Государственных и коммунальных издательств осталось очень мало – порядка сорока по всей Украине. Основная их масса находится в чрезвычайно тяжелом финансовом и организационном состоянии, потому что государство, ничем не помогая, рассматривает их как дойную корову. Если частный издатель не облагается налогом на прибыль, то государственный должен платить 50 %
от полученной чистой прибыли, даже притом, что он ее практически не имеет. Более-менее держатся на плаву государственные издательства: «Наукова думка», «Свит», «Лыбидь», еще теплится издательство «Мистецтво».
Всего в Украине зарегистрировано 5 600 издательств, но реально представлены на рынке 1 748, по крайней мере, по итогам прошлого года. Это те, которые предоставили в Книжную палату Украины свои обязательные экземпляры. Несколько лет назад их было 1600, к 2008 году их количество увеличилось до 1800. Резкое падение было в 2004 году, когда, в связи с отменой налоговых льгот, за полгода 460 издательств прекратили работу. Если с 1 января 2015 года будут отменены все льготы, боюсь, что и половины издательств не останется на рынке. Прошлый год был трудным, но даже по сравнению с ним в 2014-м падение продаж в отдельных нишах составило –50 %.

В каких городах сконцентрировано больше всего издательств, и, собственно, кто сегодня входит в число крупнейших сетевых игроков на нашем рынке?
Основные центры дислокации – это Киев, Харьков, Львов и, как ни странно, Тернополь – маленький городок, который занимает третье место по показателям производства книг на душу населения. Киев все время находился впереди, но в последнее время Харьков завоевал первенство.
Самой крупной была российская сеть «Эксмо» (около 65 магазинов). Кто теперь собственник сети, я не знаю. В числе лидеров также крупная частная сеть «Клуб семейного досуга» (80 магазинов) и сеть издательства «Навчальна книга – Богдан» (25 небольших магазинов), но они продают, в основном, собственные издания. Существует еще сеть «Книгарня Є»
(11 магазинов), которая специализируется на продаже украиноязычной книги.

Предусмотрены ли определенные ограничения в регистрации таких предприятий?
Любой может зарегистрироваться и работать, поскольку сегодня регистрация заявительная. До нынешнего года это была платная процедура – необходимо было заплатить 400 грн и получить свидетельство. Отказать могли в том случае, если уже есть издательство с таким названием или в названии издания содержится ненормативная лексика и т.п.

Насколько рентабельны украинские издательства?
Рентабельность составляет около 10–15 %.

Занимается ли государство учетом финансовых результатов издателей?
Нет, государство не ведет такой статистики. Основной показатель деятельности издательств – это продажа книг. В Европе никто не считает произведенные книги, они мало кого интересуют, потому что ценность книги – в ее функциональной роли.

В таком случае, какими были объемы продаж книг отечественного производства в последние два года?
По нашим расчётам, в последние два года продажи отечественной книги колебались от $110 до $120 млн.

Как правило, о каких сроках реализации книги в нашей стране можно говорить?
Книжная продукция имеет очень длительный срок реализации. В советское время это было три года, но сегодня книга находится на рынке не более двух лет – дальше она считается устаревшей. Зачастую в первый год издания книги продается в среднем 40 % тиража, на следующий год – еще 25 %, а все остальное уходит в макулатуру.

Удается ли заинтересовать украинский капитал инвестированием в современное книгоиздательство?
Как правило, не удавалось, поскольку капитализация отрасли очень слабая, практически нулевая. Но в прошлом году нашелся один инвестор, который рискнул своими деньгами и запустил проект «Книжная биржа». Это аналог голландской системы. В Голландии существует так называемый «Дом книги» – огромный централизованный склад, на который свозятся книги со всех издательств, работающих в государстве. Система построена таким образом, что издатель довозит пленки до полиграфического предприятия и забывает о книге; оптовик ее забирает, везет на склад, отводит ей ячейку, и она тут же попадает в общий ассортимент «Дома книги». Вся страна разбита на 52 зоны, в которых есть небольшие книжные магазинчики, предоставляющие доступ к электронному каталогу склада. Человек может прий­ти, посмотреть по тематическим разделам все, что есть на складе, заказать нужную книгу, заплатить деньги и в этом же магазине на следующий день забрать заказ.
Наша «Книжная биржа» – фактически то же самое. Она уже начала работать – это огромные складские автоматизированные помещения со специальными системами подборки, оборудования, маркирования, учета, поставки книг. Одно только программное логистическое обеспечение стоило более миллиона долларов. В ближайшее время будет создаваться сеть небольших магазинов с электронной базой доступа. Сегодня в арсенале «Книжной биржи» уже есть 20 тыс. наименований, а до конца октября владельцы рассчитывают расширить ассортимент до 50 тыс. В Украине в обороте (вместе с российскими книгами) находится порядка
120 тыс. наименований, поэтому, если процесс пойдет нормально, 70 % всех книг (находящихся в продаже в Украине) будут до конца года на «Книжной бирже». Проблема в одном: наши издатели, привыкшие жить, образно говоря, натуральным хозяйством каждый на своем хуторе, очень неохотно работают с новыми структурами. Многие из них не понимают, что в 21 веке собирать машину вручную и пытаться ее продать – это абсурдно, и работают с оборота, а не с единицы продукции.

По данным Книжной палаты Украины, в прошлом году в стране было издано 69,5 млн экземпляров книг (менее 1,5 книги на украинца). Как обстоит дело в этом году?
По состоянию на сегодняшний день уменьшение по количеству названий (по сравнению с аналогичным периодом прошлого года) составило почти 20 %,
а по тиражам – 25,5 %. Я думаю, что к концу года эти цифры будут только расти. Продажи не идут, и показателем является хотя бы тот факт, что на Форуме издателей во Львове все последние годы было проблемой получить стенд за месяц или за полтора до начала события, а в этом году площади продавались до последнего дня, но часть этажа все равно осталась незанятой. У издателя катастрофически не хватает оборотных денег. Продукция есть, но ее не покупают.

Какова доля украинских издательств на внутреннем рынке сегодня?
Где-то в пределах 20 %. Но сейчас эта доля достаточно быстро увеличивается в связи с уменьшением доли импортной книги.

Какие еще страны наращивают свое присутствие на нашем рынке помимо России?
Больше никакие. Доля российских издательств на нашем рынке до последнего времени составляла 75 %, и 5 % рынка – это преимущественно учебные издания европейского производства.

Есть ли определенные сегменты рынка, в которых доминирует украинская книга?
Украинская книга доминирует в сегменте учебной литературы, поскольку там присутствует государственная позиция. В европейских странах сектор учебной литературы является рыночным и занимает приблизительно 20–22 % (в очень отсталых государствах – 25 %) по отношению к суммарным тиражам всей книги на рынке, в Украине – это около 55 %, часть этого сектора заполняется за счет госзаказа на учебную литературу. Как правило, это показатель крайне низкого уровня образованности, потому что рынок свободной, разножанровой литературы практически отсутствует. Для развитых стран, которые издают в год по 6–8 книг на душу населения, и где прослойка литературы свободного рынка достаточно большая, это приемлемо, но в государстве, в котором производится одна книга на человека в год, 55 % – это сумасшедшее количество литературы, рассчитанное по сути на 4 млн населения – на детей. На остальные 40 млн взрослого населения приходится порядка 30 млн доступных книг. Таким образом, в Украине на 1 человека производится только 0,6–0,7 книги, которые работают на разум, мораль, на культуру, на развитие технического и научного мышления.

Какое у нас соотношение издаваемой литературы на украинском, русском и других языках?
По названиям украиноязычных книг в два раза больше, чем русскоязычных, а по тиражам – 50 на 50. Получается, что разовый тираж одной украиноязычной книги в два раза меньше тиража русско­язычной. Если брать учебники, то соотношение будет где-то 30 % на русском языке к 65 % на украинском; 5 % – это книги, выпущенные на других языках.

Украинской книги производится мало, но зачастую она не очень пользуется спросом из-за высокой цены, даже в сравнении с российскими или другими зарубежными производителями. Не могли бы Вы раскрыть нашим читателям технологию формирования цены на отечественную книгу?
Украинская книга пользуется спросом, особенно в последние месяцы, но одновременно сильно упали доходы населения и, соответственно, его возможности покупать книжную продукцию. Но при общем падении продаж книги наблюдается рост покупки отечественной книги по отношению к импортируемой.
Технология формирования цены универсальна для всех издательств и включает затраты на гонорар автору, а также на дополиграфическую подготовку издания: набор, редактирование, корректуру, верстку, вывод готовых пленок, иллюстрирование; полиграфию, бумагу и услуги печати. К этому следует добавить общеиздательские расходы, связанные с арендой, содержанием офиса, коммунальными платежами за тепло, свет, воду и т.п. Если у издателя в год выходит 10 книг, то помимо затрат, связанных исключительно с какой-то отдельной книгой, он на эти 10 книг (в зависимости от размера тиража) разбивает общие затраты, связанные с арендой офиса, транспортом, электроэнергией, водой, складом и т.п.

За счет чего производители могут удешевить книгу?
За счет уменьшения заработной платы сотрудникам, отказа от офисных площадей, использования работы на дому. Небольшие европейские издательства, как правило, обращаются в специальные бюро, которые занимаются дополиграфической обработкой текста. В Китае, Индии, например, работают огромные производства, принадлежащие европейцам, которые делают верстку американских научных журналов. Однако основным критерием колебания стоимости является тираж. Если сегодня у нас научная книга выходит тиражом 250 экземпляров (в России – 2 тыс.), а художественная – 1000 экземпляров (в России – 6 тыс.), то, как бы мы ни старались, даже при наличии льгот, наша книга будет дороже.

Закладывают ли украинские издатели средства на промоушн? Как правило, о каких суммах идет речь?
Год назад я собирал у издательств информацию относительно того, какие суммы на продвижение книги они закладывают в ее себестоимость. Например, 10 % закладывает «Клуб семейного досуга», 5 % – издательство «Фолио». Еще несколько издательств указали, что закладывают по 1%. Для сравнения, европейцы закладывают на промоушн от 15 % до 20 %, американцы – 25 %.

Когда-то издательства работали по схеме: один гениальный автор тянет все издательство. Актуально ли это сейчас?
Сегодня на одном авторе не проживешь. Но, как правило, 25 % издаваемых книг тянут все издательство.

Книгоиздание – это, прежде всего, бизнес.
Насколько сложно молодым «нераскру­чен­ным» гениям пробиваться через редакторские заслоны? Склонны ли наши издательства к риску?
Когда автор приносит рукопись, издателю достаточно пролистать материал, чтобы оценить построение фраз, язык, стилистику, понять идею. И если там есть хотя бы йота чего-то разумного, издатель просто так его не отпустит. В Европе существует масса всевозможных конкурсов и программ, участвуя в которых, автор может испытать свои способности, заявить о себе. В Украине, к сожалению, есть только один серьезный конкурс – «Коронация слова». Наверное, если украинские издатели станут немного богаче, они будут организовывать свои конкурсы по отбору талантов.

Есть ли надежда, что в Украине в ближайшем будущем появится программа популяризации книги и чтения?
Мы уже несколько лет пытаемся продвинуть общегосударственную программу поддержки чтения, аналогичную тем, которые существуют во всех развитых странах и щедро финансируются из бюджетов. В ближайшее время будет возвращена забытая практика, которая существовала в советское время в 60-70-х годах, когда в классах стояли полки с книгами, дети их брали, читали, обменивались, устраивали соревнования, кто больше прочел (сейчас это называется «буккроссинг»). Александра Коваль, президент Львовского форума издателей, уже пыталась проводить нечто подобное, но от ее «Книгомании» отбивались и библиотеки, и областные администрации. Надеемся, что в скором времени подобная поддержка станет нормой, поскольку будет регламентирована Министерством образования. Также будут решаться вопросы развития книжной торговли на областном уровне; вопросы координации действий управления образования, управления культуры, библиотек, издателей, управления по делам информации; будут создаваться межведомственные комиссии, но на уровне регионов, чтобы весь спектр проблем, связанных с книгой, чтением, развитием торговли, решался на регио­нальном уровне. Движение в этом направлении уже началось, и я очень рассчитываю на то, что постепенно будет выстраиваться система, появятся программы на радио, телевидении, возникнут условия для создания новых магазинов.

Проводятся ли в Украине систематические исследования читательского спроса, обнародуются ли их результаты? Какие книги сейчас наиболее востребованы на украинском рынке?
Проводятся, но крайне редко. Как правило, читательский спрос изучается библиотеками – они подводят итоги раз в два года. Но эти результаты не показательны, потому что библиотеки практически не имеют современной литературы. Мной уже представлена инициатива о внесении в бюджет затрат на закупку 50 обязательных экземпляров с каждого нового названия книги украинского производства. Как я уже упоминал, такая норма действует во многих странах мира: количество закупаемых государством книг варьируется в пределах 100–200 (в скандинавских странах – 500) экземпляров с нового названия. В Украине было бы достаточно и 50 экземпляров, поскольку тогда в каждой области будет хотя бы по 2 экземпляра книг всех названий, которые выходят в Украине. Имея на руках эти книги, библиотеки смогут определить, какие из них нужно докупать в большем количестве.

В последние несколько лет рынок e-books начал стремительную экспансию в Украине. Нет ли опасения, что рынок электронных книг потеснит издательское дело в стране? Как можно отстоять печатный рынок?
Тот рывок, который был сделан к электронной книге в США несколько лет назад, сегодня стабилизировался где-то на уровне 35 % от рынка печатной книги. Если он и растет, то уже параллельно, не опережая и не вытесняя печатную книгу. Более того, в европейских странах особого прорыва не наблюдалось: были попытки активно внедрять электронные книги и учебники в Великобритании, но сейчас они отказались от этого в силу многих причин. Только у нас принято считать, что электронная книга убьет печатную, поскольку такого уровня электронного пиратства нет ни в какой другой стране. Но я думаю, что как только у нас заработает правоохранительная система и будет соблюдаться закон об авторстве и авторских правах с внесенными соответствующими коррективами, а за нарушение авторских прав начнут сажать на несколько лет, популярность бесплатных фильмов, музыки и книг быстро снизится. Я не думаю, что электронная книга в Украине потеснит бумажную – они будут развиваться параллельно. Уже сегодня во всем мире электронная книга выступает популяризатором бумажной. Например, Пауло Коэльо смог существенно увеличить тиражи своих печатных книг, выставляя их на платных интернет-ресурсах за небольшую цену. Как правило, люди все равно стремятся приобрести печатную книгу, чтобы подержать ее в руках, полистать. Поэтому спор – электронная книга или бумажная – переходит из плоскости войны в формат сотрудничества.

Какие еще задачи решает Украинская ассоциация издателей и книгораспространителей сегодня? Что она делает такого, что отдельно взятому издателю не под силу?
Как бы странно это ни звучало, но УАИК решает сегодня практически все. Я уже 19 лет возглавляю Ассоциацию и могу с уверенностью сказать, что нет ни одного вопроса в отрасли, который бы не относился к нашей деятельности. Весь мир живет за счет того, что есть гражданское общество – «миллионы плеч, друг к другу прижатые туго» – гражданские профессиональные организации, которые пронизывают все общество. Они объединяются, совместно вырабатывают политику, формируют задачи и лоббируют их, не давая власти игнорировать проблемы отрасли и лишать население возможности повышать свой интеллектуальный уровень. У нас этого нет, поэтому в Ассоциации издателей только 125 членов из 1748. Тем не менее, все эти льготы, законы, постановления работают и для оставшихся 1623, которые это принимают как данность. А если бы все 1748 стали плечо в плечо, и не сейчас, а хотя бы лет 10 назад, то не было бы ни аннексии Крыма, ни кровавой войны на Востоке. Но пока Ассоциация в лице добровольческого батальона защищает рубежи, а 1623 «ватника» ожидают, что кто-то эти рубежи отстоит за них, – у нас будут большие проблемы.