№5(52)(2016)

Для тех, кто не слишком силен в медицинской терминологии, поясню. Кандидоз – это грибковое поражение тканей, вызывающее зуд, жжение и прочие неприятные ощущения. Не случайно название этой болезни так созвучно с самым популярным и распространенным научным званием в Украине и на просторах бывшего СССР: «кандидат наук». Дело в том, что наша наука давно страдает хроническим кандидозом. 

Об этом мало кто говорит, мало кому до этого есть дело, но явление приобрело общенациональный размах, потому стоит этот вопрос изучить даже тем, кого наука интересует в последнюю очередь. Как минимум из интереса и любопытства. Ведь в «нищей» науке вращаются немалые деньги, а вся механика работы высшей школы подчинена генерации прибыли для избранных. Итак, приступим.

Переломный момент в науке: туманное будущее неопределенных реформ

Статья пишется в особенное для украинской науки время – период реформ и трансформаций. Именно в 2016 году запланировано введение целой серии новшеств, включая отмену заочной формы обучения в аспирантуре и ликвидацию института соискательства. То есть аспирантура, по идее, должна превратиться в очное обучение сродни учебе в университете. Однако время идет, а конкретных постановлений и изменений пока что не видно. Тем не менее вся научная элита старается вырвать последние крохи из той кормушки, которая вот-вот захлопнется. Или может захлопнуться. Или трансформируется во что-то другое. Учитывая кризисные явления во власти, говорить о прогнозах не приходится.

Однако интересен другой факт: состояние самой Национальной академии наук. Если не полениться и посчитать средний возраст наших академиков, все станет ясно само собой, так как он составляет 72 года. Потому даже 60-летние академики считаются в этой структуре «молодыми». Конечно, нельзя отрицать, что НАНУ собрала немало достойных и выдающихся личностей… Только вот они фонтанировали свежими идея­ми и креативом в молодости. А к старости потеряли всякую охоту к реформам. Как это и свойственно для пожилых людей: говорить о том, что раньше солнце светило ярче, а деревья были зеленее. Существующая еще с советских пор бюрократия расценивается ими как «истинная научная школа», а подходы к управлению развитием науки отличаются неповоротливостью, медлительностью и полным нежеланием допускать какие-либо новшества. Банальный пример: до сих пор стандарт НАНУ запрещает в диссертациях и научных публикациях цветные рисунки, а также требует печать текстов 14-м шрифтом. 

Поэтому авторы исследования журнала Nature и вынесли неутешительный диагноз всей структуре: «Национальная академия наук Украины, левиафан воинствующего маразма, сохраняет достаточно властных полномочий, чтобы контролировать все аспекты научной жизни Украины». Но мы сегодня говорим не о маразме, а о другом, более опасном заболевании. Однако нужно помнить, что протекает это заболевание на фоне хронического маразма и полного нежелания реформ, связанного со старческим возрастом руководства всей науки.

Кому нужна ученая степень?

Для начала – о практической стороне вопроса. Кому и для чего нужна ученая степень, чтобы за нее претерпевать такие сложности. Основными целями получения степени являются:

• Карьерный рост в государственных учреждениях. Многим чиновникам для более солидного вида и получения карьерных продвижений требуется иметь красивую степень в той сфере, в которой он «рулит страной». Самый яркий пример такого «ученого» – это проФФесор Янукович.
• Карьерный рост в научных организациях. Наличие степени позволяет получать продвижение по службе, в том числе выходить на руководящие должности. Увы, это не особо существенно отражается на доходах: как правило, наличие степени позволяет нарастить зарплату в лучшем случае на 500–1000 грн.
• Карьерный рост в высших учебных заведениях. Самая распространенная причина: чтобы получать более выгодные должности в университетской системе, также нужно иметь ученую степень. Что, кстати, тоже не ведет к серьезным улучшениям уровня доходов, так как даже профессора в университетах имеют зарплаты на уровне 4–5 тыс. грн в месяц.
• Уклонение от призыва. Обучение в аспирантуре является полноценной «отмазкой», потому немало выпускников вузов в призывном возрасте отправляются в аспирантуру, чтобы избежать стука в дверь от военкомата. А за период обучения в аспирантуре призывной возраст заканчивается, потому вопрос с армией решается раз и навсегда.
• Самоутверждение и самореализация. Самый редкий случай: некоторые люди получают ученую степень просто ради того, чтобы доказать себе и окружающим свой уровень знаний в той или иной сфере.

То есть мораль сей басни такова. Во всем мире ученая степень – это признак того, что человек решил посвятить себя науке и имеет к этому определенный талант. Более того, берутся получать степень только те, кто реально хочет сделать что-то в науке. У нас же ученая степень – это необходимый для карьерного роста этап. А если необходимый – значит всегда найдется способ получить эту степень формально. Как мы привыкли решать все вопросы.

Как становятся кандидатами, или Превратности употребления гранита науки в пищу

Процедура присвоения ученых степеней в Украине является настолько сложной и многоэтапной, что иностранец, глядя на эту систему, подумал бы: «До защиты, наверное, доходят только самые лучшие и степень получают только самые достойные». Однако со свойственной для нашего менталитета хитроумностью мы умуд­ряемся ставить все с ног на голову. Итак, пройдемся по основным этапам получения ученой степени, рассмотрев ожидаемый и фактический результат каждого этапа.

Чтобы стать кандидатом наук, необходимо провести исследование и написать диссертацию, в которой будут отражаться результаты этих исследований. А потом пройти достаточно сложный процесс, о котором и пойдет речь далее. 

Вероятнее всего, читая эту таблицу, вы просматривали ее по строкам, слева – направо. А теперь предлагаю пробежать ее глазами вертикально: сначала тот процесс, который диктуют нормы. А потом – практическую реализацию этих норм. Так гораздо лучше ощущается разительное отличие. По номиналу, до защиты должен доходить только отточенный до совершенства научный продукт, содержащий талантливое открытие, прошедший всестороннюю апробацию и заслуживший позитивную оценку научного сообщества. А по факту кто угодно может защитить что угодно, если у него есть около 200–250 тыс. грн на проект. При этом вопрос окупаемости этой суммы очень сомнительный. 

Более того, опасной тенденцией является незаинтересованность самой системы в реальных научных достижениях. Так как вся процедура воспринимается абсолютно формально и система построена на основе выполнения архаичных бюрократических требований, самое главное (научная новизна, результат исследования, осмысленность работы) отходит на второй план. Даже если вы сильно захотите быть «настоящим ученым» и делать все по-настоящему, вы попросту утоните в бюрократии, и так или иначе вас вынудят стать на обычные рельсы. И вся разница лишь в том, сколько усилий вы затратите на написание диссертации и статей. Итог же одинаковый – «еще один кандидат». И качество вашего исследования ни на что не влияет.

Конечно, прежде всего кандидозом наук страдают гуманитарные науки, так как с физикой, химией и математикой шутить намного сложнее. Однако и спрос на ученые степени по техническим и математическим направлениям намного меньше. Наиболее востребованные специальности – экономические, правовые, обществоведческие, исторические, лингвистические. А в этой сфере кандидоз буйствует во всей красе. 

Но самое печальное – это наличие порочного круга в данной системе. Например, оплата услуг оппонента составляет $500 за первого (нужно быть доктором наук) и $300 за второго (достаточно кандидата). Потому, вложив эти деньги, человек автоматически хочет их отбить. А значит, уже будучи кандидатом, он и сам будет выступать оппонентом и брать по $300 с соискателей, тем самым поддерживая порочную практику.

Процесс защиты: научное обсуждение, цирк или публичное унижение?

Итак, защита. Она проходит по стандартному сценарию, в рамках которого диссертант представляет свое исследование (20 минут) и отвечает на вопросы (40 минут), после чего происходит еще ряд формальностей, заканчивающихся голосованием. Большинство членов ученого совета идет на заседание ради банкета. До «откровений» аспиранта им дела нет. При этом вопросы, как правило, пишутся предварительно и раздаются в зале, а аспирант читает вслух заранее подготовленные ответы на заранее написанные вопросы, так как вживую отвечать на вопросы он вряд ли способен. Иногда бывают курьезы: отвечающий сбивается и начинает читать ответы на вопросы, которые еще не были заданы. 

Если же вопросы задаются вживую и без подготовки (что тоже иногда все-таки случается), диссертант, как правило, мычит и блеет, не в состоянии толком сформулировать ответ. Однако это ничуть не снижает шансы на положительный результат: все равно степень присудят, а во время защиты с вопросами «вживую» определяется лишь уровень позора, который придется пережить горе-ученому. Все это пишется на диктофон и предоставляется в МОН – для экспертизы. Обязательно делается расшифровка записи, которая существенно «прилизывается», в результате чего даже самая мрачная защита смотрится не так уж плохо. А так как в МОНе очень много работы, никто записи не слушает, все читают именно расшифровки.

То есть ради спортивного интереса работу могут разнести в пух и прах, раскритиковать и смешать с чем-то нехорошим. Но это вообще никак не влияет на исход, так как когда человек дошел до защиты, на кону не только его ученая степень, но и реноме ученого совета. Чтобы не выставлять в дурном свете себя, научного руководителя и всю организацию, а также чтобы отработать полученные взятки, даже после самой жесткой публичной порки все проголосуют «за», мягко сказав, что «все выявленные недочеты не снижают ценности полученных научных достижений».

Долларовые амбиции: похоже, некоторые деятели науки уже мысленно в Европе

Если внимательно посмотреть в графу с цифрами и затратами на весь процесс, можно заметить, что цены указаны в долларах. Забавный факт: при мизерных зарплатах в украинской научной среде принято проводить расчеты в твердой валюте. Более того, несмотря на подорожание доллара более чем в 3 раза, тарифы не меняются. Например, участие в защите первого оппонента как стоило, так и стоит $500. При этом для простого аспиранта, который решил выйти на защиту, ценник вырос с 4 тыс. грн (в 2012 году) до 15 тыс. грн (в 2016-м). Естественно, зарплаты научным сотрудникам и преподавателям никто пропорционально курсу не повышал.

Долларовые амбиции местной науки характеризуют основной контингент, который вращается в этих кругах и готов платить. Это чиновники и «государственные деятели», которые сами привыкли получать то, что нынче в СБУ стало модно называть «неправомерной выгодой», в твердой валюте. Вот как раз они могут себе позволить платить доллары. А какой-нибудь простой исследователь, будь он хоть семи пядей во лбу, может так и не дойти до защиты по финансовым причинам. Так как оплатить весь цирк и шоу у него попросту нет денег. 

Потому, когда речь заходит о гармонизации украинской науки с европейскими практиками, это не может не вызывать кривую улыбку. Так как в главном вопросе – валюте расчетов – мы уже гармонизированы.

Есть ли жизнь после кандидата?

После получения ученой степени кандидата наук человек может и дальше вкладывать деньги в свое развитие. Причем, чем дальше хочешь прорваться, тем выше затраты и тем циничнее условия игры. Судите сами:

• Чтобы стать доктором наук, уже потребуется потратить до $10 тыс. и опубликовать целый ворох «научных» статей.
• Чтобы попасть в самую элиту и оказаться членом-корреспондентом НАНУ, необходимо написать несколько книг (вы понимаете, о какой ценности и каком качестве книг идет речь, так ведь?) и иметь карманную организацию, которая рекомендует вас для присвоения этого почетного звания. Кроме того, требуется обязательный 10-летний опыт работы в научной сфере.
• Наконец, чтобы стать элитой элит и дорасти до действительного члена НАНУ, понадобится почти вся жизнь. Годам к 70 можно наконец-то туда попасть, дабы почивать на лаврах и делать все для того, чтобы имеющаяся порочная система существовала дальше. Видимо, создатели такой системы считали, что собирают в НАНУ только самых опытных, настойчивых и верных науке людей. Только вот они упустили важный нюанс: люди не вечные, а потому в процессе доказательства своей профпригодности у человека заканчивается его биологический ресурс.

Как видим, весь механизм науки в Украине построен так, чтобы похоронить зерна здравого смысла и таланта в бюрократии, коррупции и закончить этот процесс диктатом старческого маразма. У молодого и талантливого ученого нет никаких шансов быстро получить высокие посты, его попросту никуда не пропустят старцы, которые всю жизнь ждали своей очереди сесть на эти стулья. И пока эта система нерушима, говорить о прогрессе и развитии науки – глупо, а инвестировать в нее деньги государству – еще глупее.

НДР: три буквы, означающие «разворовывание бюджета»

К слову, об инвестициях государства в науку. Есть одно весьма интересное явление – научно-исследовательские работы (НИР, но в отечественной практике вошли в обиход под аббревиатурой НДР, от «науково-дослідна робота»). Каждое министерство имеет тематический план приоритетных научных исследований, в рамках которых проводятся разработки. И это министерство поручает научным организациям написание таких работ (НДРов). В теории это должно обеспечивать гармоничное развитие Украины и внедрение инноваций. Вот что происходит по факту:
НДР – удовольствие недешевое, стоит от 800 тыс. до 2+ млн грн. Эти деньги министерство платит научной организации.

В научной организации за эти деньги целый год пишут «труд». Пишут его пару человек, делая по принципу диссертации, то есть «очень большой реферат». Ценности в таком исследовании, как вы догадались, нет никакой. Зато есть освоение бюджетных денег. Как правило, часть берет министерство (да-да, тот самый откат), часть съедает высшее руководство конторы, часть тратится на содержание конторы на протяжении целого года и лишь копейки доходят до фактических исполнителей.
Готовая НДР сдается министерству, отп­рав­ля­ется в архив и там пылится. Ее никто и никогда не будет даже открывать. Но за нее уплачено до 2 млн грн. А ведь каждый год тематические планы насчитывают по два десятка приоритетных тем. Ощущаете масштаб?

Есть ли шанс на исцеление науки?

Под тем руководством и с теми подходами, которые есть в науке сегодня, ожидать ее реформирования и прогрессивного развития, увы, не приходится. Высшее руководство государства понимает, что наука стала крупным и отъевшимся паразитом, но не может сделать ничего умнее, чем попросту урезать финансирование. Но при этом порочный круг остается неразрывным.

Чтобы вылечить науку от кандидоза, необходимо, чтобы она прошла тот же эволюционный путь, который проходила наука во всех странах мира. Это путь от государственного плана к коммерческой эффективности. Там, где ученых содержит частный капитал, они работают эффективно, или их исследования попросту сворачиваются. Там, где ученые степени служат своего рода брендом и знаком качества рабочей силы, и отношение к ним соответствующее.

А если вся наука сводится к бюрократии и взяточничеству, тогда и развивается острый кандидоз наук, отягощенный общим маразмом всей научной системы.